что то накатило....

[swat_vrn]

— Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,— дед присел на стул.
— Лёнь, вот ты что, хоче�?ь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила стару�?ка.
— Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой,— спокойно ответил дед.
— Тьху ты…
Раздался звонок телефона на столе в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела на деда.
— Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, —дед подмигнул малы�?ам.
Кассир подо�?ла к телефону и все рассказала.
— Дед, ведь ты скрыться не сможе�?ь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на кры�?у, мы�?ь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной руба�?ке.
— А я, сынок, скрываться—то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.
— Чуди�?ь ты дед, ладно, дело твое.
— Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.
Охранник положил на стол связку ключей.
Раздался телефонный звонок.
— Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы.
— Мне взять трубку? — спросила кассир.
— Нет, доча, теперь это только меня касается.
Посетитель снял телефонную трубку:
— Добрый день.
— �? тебе не хворать, — ответил посетитель.
— Звание?
— Что звание?
— Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?
— Майор, — послы�?алось на том конце провода.
— Так и поре�?им, — ответил дед.
— Как я могу к вам обращаться? — спросил майор.
— Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед.
Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему—то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.
— �? так, я бы хотел ….
— Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слу�?ае�?ь, я же четко сказал по уставу и по званию.
— Ну, я не совсем понял что именно, — растерянно произнес майор.
— Вот ты, чудак—человек, тогда я помогу тебе. „Товарищ полковник, разре�?ите обратиться“, и даль�?е суть вопроса.
Повисла неловкая пауза.
— Товарищ полковник, разре�?ите обратиться?
— Разре�?аю.
— Я бы хотел узнать ва�?и требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?
— Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты о�?ибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделае�?ь все, как я попро�?у, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.
— Я правильно понимаю? — спросил дед.
— В принципе, да, — ответил майор.
— Вот, ты уже делае�?ь все не так, как я про�?у.
Майор молчал.
— „Так точно, товарищ полковник“. Ведь так по уставу надо отвечать? — спросил дед.
— Так точно, товарищ полковник, — ответил майор
— Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, — дед задумался, — ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся.
— Майор, перед входом в банк стоит мусорник, по�?ли кого—нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил трубку
— Это что за ерунда? — майор держал в руках разорванный конверт, и читал содержимое неболь�?ого листа, находив�?егося в нем — блин, это что, �?утка?
Майор набрал телефон банка.
— Товарищ полковник, разре�?ите обратиться?
— Разре�?аю.
— Мы на�?ли ва�? конверт с требованиями, это �?утка?
— Майор, не в моем положении �?утить, ведь правильно? Никаких �?уток там нет. Все, что там написано — все на полном серьезе. �? главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запа�?ком, а не эти ва�?и пластмассовые. �? да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимае�?ь.
— Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,—миловидная стару�?ка �?ептала кассиру, — да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну про�?ел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с �?а�?лыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и по�?ли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну про�?ла. А когда вернулись… ограбили их квартиру. У них и грабить—то нечего было, что со стариков возьме�?ь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь рань�?е даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Леньки знае�?ь сколько наград—то было, он всегда �?утил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…
Зазвонил телефон.
— Разре�?ите обратиться, товарищ полковник?
— Разре�?аю, говори, майор.
— Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.
— Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимае�?ь, бежать мне некуда, да и бегать—то я уже не могу. Просто дай мне слово, что да�?ь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.
— Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.
— �? я слово даю, выйду без оружия.
— Удачи тебе, отец,— майор повесил трубку.
______________________________

В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. На�?и съемочные группы работают непосредственно с места событий.
— Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимае�?ь, — сказал дед, глядя на мужчину в темной руба�?ке.
Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет.
На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.
— Ну, здравствуйте, мои родные,— про�?ептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам. — Как же долго я вас искал,— он бережно гладил награды.
Через пять минут в холл вы�?ел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной руба�?ке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.
— Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, —удивленно сказал малы�?.
Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека.
— �?звините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.
— Лёнь, удачи тебе,— сказал миловидная стару�?ка.
— Да, удачи вам, — повторили все присутствующие.
— Деда, смотри, чтобы тебя не убили, —сказал второй малы�?.
Мужчина как—то осунулся, внимательно посмотрел на малы�?а и тихо сказал:
— Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.
Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад. Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы. Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили. Меня убили, когда по Крещатику про�?ло факельное �?ествие фа�?иствующей молодежи. Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.
Дед развернулся и направился к входной двери.
Не доходя пару метров до двери, старик как—то странно по�?атнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной руба�?ке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть.
— Чо—то сердце �?алит, волнуюсь сильно.
— Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.
Мужчина держал деда под локоть:
— Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.
Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.
— Стой, отец, я с тобой пойду,— тихо сказал мужчина в темной руба�?ке.
Дед обернулся.
— Нет, это не твои сто метров.
— Мои, отец, еще как мои, я афганец.
Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной руба�?ке. �?, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко.
Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они �?ли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения ...42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.
— Дед, держись, ты воин, ты должен!
Дед �?ептал ...67, 68, 69, 70…
Шаги становились все медленнее и медленнее.
Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.
Дед улыбался и �?ептал ...96, 97, 98… он с трудом сделал последний �?аг, улыбнулся и тихо сказал:
— Сто метров… я смог.

На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.

[karabasik]

Тронуло Дима, тронуло.... У нас ещё была это возможность видеть счастливые лица ветеранов, остались единицы. Уходят герои, они реально сражались за Родину!!! �? слава богу что они не видят как рвут эту Родину на части..... Печально